![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dashkazdesВпрочем, улыбка пропала зря. Ее тут как будто не заметили – один обиженно пыхтел, глядя в землю, другой бегал туда-сюда и сосредоточенно постукивал по железяке маленьким молоточком. Клюковка решила понаблюдать за развитием событий и села на большой рюкзак, который валялся неподалеку. Тот, что с молоточком, постучал еще немного, наконец глубокомысленно сказал «ага, кажется вот оно» и вдруг обратился к Клюковке.
- Эй ты, с косичками, - буркнул он, - там в рюкзаке плоскогубцы лежат. Брось-ка мне их сюда.
Клюковка слезла с рюкзака, открыла его и заглянула внутрь. Прежде чем показались плоскогубцы, ей пришлось вытащить на свет божий немало удивительных предметов: толстый рулон карт, курительную трубку, банку тушенки, полосатый шарфик, ополовиненную бутылку зеленой жидкости, на которой среди незнакомых букв понятно было написано только «70°», третий том Гамсуна, рогатку и банку желтой краски. Наконец, нашлись и плоскогубцы, но бросать их Клюковка не стала, а подошла и отдала в руки, и заодно спросила:
- А это у вас что такое?
- Это у нас Ероплан. Отличная боевая машина, сейчас таких не делают. С позапрошлой войны остался.
Клюковка кивнула с самым понимающим видом, на какой только была способна. Ей нравилось все происходящее, и откуда-то возникло ощущение, что все это неспроста.
- А что у вас случилось?
- Да вот, блин, вынужденная посадка. Чуть в лепешку не расшиблись. А все из-за этого балбеса…
Балбес вдруг очнулся от переживания своих горестных обид, вскочил и изысканно поклонился, размахивая шлемом так, будто это была шляпа с пером.
- Простите моего дурно воспитанного друга, и позвольте мне исправить его досадную оплошность. Безмерно счастлив, сударыня, назвать Вам свое имя и титул…
Дурно воспитанный друг тем временем зашел сзади, примерился и точно рассчитанным пинком под зад изничтожил на корню все попытки своего товарища произвести на Клюковку впечатление.
- Гониш, эсквайр, - небрежно представился он, - а это мой денщик, Москаль.
- Сам ты денщик, - огрызнулся Москаль, поднимаясь с земли, - щас получишь у меня, - достал из кармана плюшку, запихал ее в рот и снова стал что-то говорить. Ругаться и есть одновременно у него получалось плохо: во-первых, ничего не было понятно, а во-вторых, кусочки плюшки вываливались изо рта на радость землеройкам.
- Эй ты, с косичками, - буркнул он, - там в рюкзаке плоскогубцы лежат. Брось-ка мне их сюда.
Клюковка слезла с рюкзака, открыла его и заглянула внутрь. Прежде чем показались плоскогубцы, ей пришлось вытащить на свет божий немало удивительных предметов: толстый рулон карт, курительную трубку, банку тушенки, полосатый шарфик, ополовиненную бутылку зеленой жидкости, на которой среди незнакомых букв понятно было написано только «70°», третий том Гамсуна, рогатку и банку желтой краски. Наконец, нашлись и плоскогубцы, но бросать их Клюковка не стала, а подошла и отдала в руки, и заодно спросила:
- А это у вас что такое?
- Это у нас Ероплан. Отличная боевая машина, сейчас таких не делают. С позапрошлой войны остался.
Клюковка кивнула с самым понимающим видом, на какой только была способна. Ей нравилось все происходящее, и откуда-то возникло ощущение, что все это неспроста.
- А что у вас случилось?
- Да вот, блин, вынужденная посадка. Чуть в лепешку не расшиблись. А все из-за этого балбеса…
Балбес вдруг очнулся от переживания своих горестных обид, вскочил и изысканно поклонился, размахивая шлемом так, будто это была шляпа с пером.
- Простите моего дурно воспитанного друга, и позвольте мне исправить его досадную оплошность. Безмерно счастлив, сударыня, назвать Вам свое имя и титул…
Дурно воспитанный друг тем временем зашел сзади, примерился и точно рассчитанным пинком под зад изничтожил на корню все попытки своего товарища произвести на Клюковку впечатление.
- Гониш, эсквайр, - небрежно представился он, - а это мой денщик, Москаль.
- Сам ты денщик, - огрызнулся Москаль, поднимаясь с земли, - щас получишь у меня, - достал из кармана плюшку, запихал ее в рот и снова стал что-то говорить. Ругаться и есть одновременно у него получалось плохо: во-первых, ничего не было понятно, а во-вторых, кусочки плюшки вываливались изо рта на радость землеройкам.
